Семь "я" - тысяча проблем: нюансы семейной психологии
Семь “я” - тысяча проблем: как их решают семейные психотерапевты?
Представьте себе ситуацию: целеустремленная молодая пара неустанно трудится, прокладывая путь к семейному счастью, но вдруг появляется эксцентричный дядюшка жены, и все идет насмарку. Или однажды благополучным супругам приходится расстаться, потому что муж узнает, что его род проклят за грехи прабабушки. Это не сюжеты новых голливудских фильмов, а достаточно привычные ситуации, с которыми приходится иметь дело семейным психологам.
О специфике семейной психологии как отдельного направления, о том, какие проблемы могут корректировать семейные психотерапевты и какими методами, рассказывает наш постоянный гость, психолог Александра Шарапова.
Сколько «я» в вашей семье?
- Александра, как вы считаете, почему семейная психология выделилась в отдельное направление психологии? Разве проблемы, которые решает семейная психология, невозможно решить при помощи инструментов других направлений?
- Фокус внимания семейной психологии неизмеримо шире, чем фокус, допустим, личностных подходов. Это и дает ей особое преимущество, потому что изменения, произошедшие не в одном человеке, а в его окружении, будут гораздо экологичнее, стабильнее и эффективнее.
Практикующие психологи давно столкнулись с тем, что даже блистательно проведенная, успешная психотерапия иногда дает человеку лишь кратковременный эффект, а через некоторое время беспокоящие симптомы появляются снова, поскольку бывают связаны с внешними условиями жизни человека, особенностями его взаимодействия, например, с родственниками (психосоматические приступы астматического характера у дочери, исчезнувшие после терапии, возвращаются при ее встрече с матерью). Хорошо известен также тот факт, что человек, личностно “продвинувшийся”, начинает испытывать сильное давление со стороны неизменившихся родственников, требующих от человека общения и поведения в прежнем формате. Не будем забывать и о детских проблемных “симптомах” (впрочем, порой так реагируют и взрослые), которые часто оказываются реакцией ребенка на всю совокупность окружающих его отношений (бывает, что энурез у ребенка является регулятором отношений отца и матери и сближающим их фактором). А уж проблемы отношений в паре ребенок-родитель или муж-жена всегда требуют участия третьей стороны и никак не могут быть решены в одиночку. Семейный подход к психотерапии претендует на системность, потому что рассматривает каждого отдельного человека как часть родовой системы, как отдельного, но все же подчиняющегося внутрисемейным негласным законам субъекта.
Представление о семье как о системе предполагает, что в ней все взаимосвязано, что она – это единое целое. Так, семья как система имеет ряд признаков, свойственных системе: она как целое больше, чем сумма ее частей (отдельных личностей); что-то, затрагивающее систему, влияет на каждый отдельный элемент внутри нее, а расстройство или изменение в одной части единства отражается в изменении других частей и системы в целом. Семья как целое постоянно обменивается информацией и энергией с окружающей средой, но в то же время каждый член семьи также участвует в этом обмене, когда посещает образовательные и медицинские учреждения, работает, изучает СМИ, активен в делах государства. Помимо этих очевидных отношений, существуют и отношения внутри самой семьи, которые и исследует семейная психология. Все эти явления в реальной жизни обычно накрепко переплетаются друг с другом, образуя псевдологические круги и цепочки, обеспечивая стабильность даже нездоровой, дисфункциональной системе. При попытках изменений система, состоящая из несчастных людей, но стремящаяся к привычной стабильности, восстает против нарушающего правила. Именно поэтому из нездоровой семейной ситуации самостоятельно выпутаться крайне сложно.
- Какими именно проблемами занимается семейная психология? Что она делает, кроме того, что изучает межсемейную коммуникацию, влияние семьи и семейных традиций на формирование и функционирование отдельной личности?
- Можно сказать, что семейная психология рассматривает все варианты внутрисемейной коммуникации и внутрисемейного взаимодействия, а семейные психологи помогают их наладить. Семейная терапия ставит целью достижение нового уровня функционирования семьи как системы, разрешение проблемных ситуаций в семейном взаимодействии, нивелирование симптомов (стрессовых физиологических или поведенческих реакций членов семьи, психосоматических болезней), рост ответственности и осознания в отношениях членов семьи. Все это нужно для более позитивного совместного существования. Также это решение тянущихся годами семейных конфликтов, необязательно явно протекающих, выравнивание «перекосов» внутрисемейной коммуникации, нахождение нового взгляда на ситуацию, ресурсных и объединяющих семью новых целей, прорабатывание проблемных моментов и устранение «симптомов» у членов семьи - вот несколько примеров того, чем может заниматься семейный терапевт.
- А что (какой набор индивидуумов) в психологии обозначается термином «семья»? Это все живые родственники или все родственники, чье косвенное влияние на имеющихся членов семьи можно отследить?
- Существует много определений семьи и споров, кого туда включать. Для семейного терапевта классической школы семьей (с которой будет вестись работа) скорее будут те, кто живет вместе с обратившимися в одной квартире, а также их ближайшие кровные родственники. Некоторые «сужают» понятие семьи до нуклеарной (родители и ребенок), некоторые расширяют до всех живущих родственников. А мне очень нравится расширенный подход к семье, который предлагает замечательный психолог Берт Хеллингер. Он говорит о «Душе Рода». Душа Рода - это память, информация о всем его роде (ясная - о ближайших к нему пяти поколениях; более туманная – о ранее живших). Если конкретнее, то в семью, согласно Хеллингеру, входят дети, партнеры и их дети от других браков, предыдущие партнеры (бывшие мужья и жены), первая любовь, родные братья и сестры (также и жертвы абортов), родители, предыдущие партнеры родителей, братья и сестры родителей (также рано умершие и жертвы абортов), бабушки и дедушки, их партнеры, их сестры и братья, прадедушки и прабабушки; те, у кого была особенная судьба (погибшие, ссыльные), те, кто принес в систему большое благодеяние и большой ущерб, убийцы в роду или их жертвы.
Душа Рода влияет на всех живущих людей в довольно значительной степени (хотя и не осознается совершенно) и следит (если можно это так назвать), чтобы родовая система сохраняла равновесие (подход Хеллингера построен на идее семьи и рода как системы). Ну, а в сильно запущенных вариантах, родовое поле может даже определять судьбу человека, заставляя его действовать определенным образом (опять же для сохранения равновесия). В каждом из нас, получается, заложена огромная верность своим предкам, которая во многом влияет на нашу жизнь.
Чужая гиря на вашей шее
- Выше вы употребили термин «нездоровая» система применительно к дисфункциональной семье. Получается, что семьи, как и индивиды, можно разделить на «здоровые» и «нездоровые»? А каковы признаки тех и других?
- Так же условно, как мы проводим различия между адекватными и неадекватными реакциями человека, в семейной психологии условно выделяются нормально функционирующие семьи (ответственно подходящие к удовлетворению потребностей семьи, уважающие право каждого на развитие). Классические признаки «нездоровой» семьи:
- цели родственников в ней не достигаются;
- личностный рост и потребность в самоактуализации тормозятся;
- члены семьи не могут назвать свою жизнь «счастливой».
Дисфункциональность может проявляться в структуре (слишком тесные отношения или разобщенность членов семьи), в динамике (неверное поведение в естественно возникающих кризисах или этапах развития семьи, например, разрушение семьи из-за несовпадения ожиданий при рождении первенца), в патологии семейных ролей (вынужденная «игра» одним родственником травматичной, неприятной роли, выгодной другим - в дурачка, в больного, в страдальца или неумеху), в нарушении внешних границ семьи (закрытость семьи от общества или наоборот, излишняя открытость). Также дисфункциональными семьями могут сделаться семьи с несогласованными семейными правилами (недоговоренностью в «идеологии»: что в семье позволено, а что нет), трудностями во взаимной коммуникации, неадекватными семейными мифами (миф - «образ семьи» как негласное, но разделяемое всеми членами семьи представление о ней, например, «мы - это клан, мы должны быть вместе против всех остальных»), семейными секретами (долго скрываемая информация об умершем ребенке, истинном отце, чьей-либо судимости и т. п.).
Уже упоминаемый мной Хеллингер подходит к пониманию здоровья семьи через понятие «порядка Любви». Порядок (первоначальный принцип, на котором все построено) есть правильный и неправильный. Правильный порядок, несмотря на косность, идущую от названия, экологичен и оправдан с точки зрения выживания, гармонизирует родовую систему и делает людей в ней счастливее и свободнее.
Есть три типа порядка. Первый – это порядок принадлежности. Хеллингер считает, что система не должна содержать пустых мест, то есть нельзя забывать своих родственников и вычеркивать их из жизни рода, даже если они совершили какие-то неприятные остальным вещи. «Забыть» о двоюродном дяде, страдающем алкоголизмом, или уничтожить все сведения об отце дочери, бросившем семью, не говорить ребенку о его умершей при родах сестре - все эти распространенные явления очень губительны для семейной системы. А поскольку она автоматически стремится вернуть порядок, то «пустое место» начинает активно влиять на семью, и в ней, например, рождается человек, повторяющий судьбу «забытого и вычеркнутого» или несущий его чувства через всю свою жизнь, а значит, теряющий опять путь к себе. Кстати, это случается довольно часто.
Второй порядок – это порядок иерархии. Он предполагает четкое соблюдение старшинства и своего места в череде поколений, когда младший не должен вмешиваться в дела старшего, даже если он делает это с любовью. Вот как Хеллингер описывает его. Во-первых, родители отдают дань уважения своим родителям (например, не испытывая к ним ненависти, страха, обиды, чувствуя уважение и ощущая их поддержку, не вычеркивая их из памяти). Во-вторых, родители любят своих детей, не требуя от них каких-либо достижений, не выпрашивая любви, не стараясь удержать возле себя, не растворяясь в детях и не передавая на их плечи свои чувства, вину, стыд, злость, горе и пр. В-третьих, дети находятся в детской позиции по отношению к своим родителям (например, не пытаются «спасать» своих родителей, неся их груз, болеть или даже умирать вместо родителей, быть ответственными за их развод). Нарушение преемственности поколений происходит, когда иерархический порядок и ответственность перепутаны. Бывают часто варианты, когда родители сами, не разобравшись в своих отношениях с родителями и предками, заводят детей, которые оказываются без достаточного внимания родителей (те ведь «смотрят» еще в свою семью). А бывает, когда мать замещает для человека бабушка, когда девочка хранит верность «выгнанному» из рода отцу и становится «папиной дочкой», у которой потом отец стоит на месте мужа (неразрешенный эдипов комплекс), когда сиблинги меняются местами и младший несет ответственность за старшего… Это, естественно, приводит к проблемам в коммуникации, а семейная система старается компенсировать такие нарушения, «наказывая» тех, кто не хочет признавать своего места, проблемами в отношениях, в благополучии, а также болезнями.
Третий порядок – порядок уравновешивания, когда в системе или в каком-то отдельном ее человеке нарушается баланс между процессами принятия и отдачи. Родители – дают, дети – берут, это закон. Дети могут отплатить свой неоплатный долг перед родителями только тем, что передадут жизнь дальше, продолжат род и будут заботиться о своих детях. Если на ком-то род обрывается, кто-то не может принять заботу родителей из-за гордости или обиды либо кто-то всю жизнь «сосет соки» из родителей, можно говорить о нарушениях этого баланса.
Нарушаться порядок может и из-за семейных чувств или историй, с которыми связаны чувства. По Хеллингеру, люди в семье становятся несчастными, если в их роду случились какие-то тяжелые события, затрагивающие людей (убийства, самоубийства, несчастные случаи, тяжелые испытания и болезни, раскулачивания, ссылки и т. п.). Чтобы их пережить, требуется немало сил, и в эти переживания включается весь род, особенно если непосредственные участники этих событий не смогли пережить, принять, отпустить ситуации. Соответственно, через поколения тянется «седая» история и оставляет след на жизни потомков, на уровне сознания даже не знающих о своих предках. Таким следом могут быть отсутствие денег (как бы человек ни старался, деньги к нему «не идут»), проблемы с нахождением спутника жизни, трудности самоактуализации (человек, который тащит груз «семейной истории», не может на 100% жить своей жизнью, он как бы все время какой-то частью обращен в прошлое), выражение агрессии (если в роду были жертвы насилия), разные чувства, такие, как тревога, печаль, вина, стыд (необоснованные и относящиеся к прошлому), психическое нездоровье (Хеллингер делает предположение, что шизофрения может возникнуть в роду из-за наличия в нем убийц).
Таким образом, подход Хеллингера состоит в том, что любые нарушения порядков в семейной системе приводят к различным компенсаторным явлениям и симптомам, воспринимаемым нами как проблемы.
- Учитывая описанные вами признаки, можно решить, что большинство российских семей можно отнести к «нездоровым»? Каков, на ваш взгляд, процент «условно здоровых» и «условно нездоровых» семей в нашей стране?
- Да, безусловно, большинство семей имеют проблемы в своей системе, это беда нашего общества и цивилизации. Мне сложно озвучивать какую-то цифру, не хочется быть голословной, но здоровые (с точки зрения внутрисемейной коммуникации) «нуклеарные» семьи (живущие отдельно от старших родственников) у нас встречаются, хотя и очень редко (попробуйте вспомнить, есть ли среди ваших знакомых такие «здоровые»). А вот здоровых семей с абсолютно здоровой семейной историей, наверно, нет совсем.
- Связаны ли какие-то определенные проявления «семейной дисфункциональности» с национальными, культурными особенностями? Если да, то какие проявления чаще всего встречаются в российских семьях?
- Безусловно, культура и историческое наследие влияют на нашу семейную систему. В России издавна идет «путаница» с позицией женщины и мужчины в семье: хозяином и добытчиком считается муж, все важные решения принимает также он. Тем не менее жена не подчиняется ему, как, например, восточные женщины, а представляет собой другую, противоречащую силу, а в сказках - постоянно помыкает над ним и ругает его. Это уже столкновение позиций мужчины и женщины, да и образы находятся соответствующие (в тех же сказках «Елена прекрасная», «Марья-искусница» и «Емеля», «Иван-дурак»). Сейчас отголоски этих образов можно увидеть на первой встрече у семейного терапевта. Христианские добродетели, исполняемые в России очень уж истово, раболепное поклонение «царю-батюшке», сталинские репрессии привели к запечатленному во многих семьях стереотипу «подчинение другим в ущерб своим интересам», самопожертвованию, стремлению детей спасать своих родителей. Исторически в России экономическое положение народа было всегда тяжелым и в сочетании с христианским смирением, отказом от богатства и поощряемым стремлением к прекрасному (в том числе в советское время) дало те самые проблемы с зарабатыванием денег, с которыми сталкиваются последние поколения. Люди работают очень много, вкладываются в новые проекты, бизнес, но или сами оказываются в убытке, или случается «нечто». Тогда они остаются «у разбитого корыта», не зная, что идет эта история от прадедушки, которого раскулачили, который не мог потом адаптироваться в новых условиях, от которого в роду появилось послание потомкам «деньги приносят беду».
Еще Россия претерпела много насилия над личностью, что не могло не сказаться на семейных системах. В расстановках часто проявляются следы исторических событий: личных историй каждого рода в периоды революции, войны, голода (в таком случае потомки, например, испытывают устойчивую тревогу по поводу благостояния и «запасов», небезопасно чувствуют себя без определенной «несгораемой» суммы в шкафу), репрессий и страха перед властью (тогда потомки, например, могут быть излишне скрытными или робеть перед начальниками, бояться высказывать свое мнение на людях).
Диалог с прадедушкой
- В свете того, что вы сейчас описали, у меня возникает ощущение, что многие семейные проблемы в принципе «неизлечимы». Как можно, например, проработать текущие проблемы, связанные с давно умершим прадедушкой? Или все-таки это возможно? Если да, то каким образом это можно сделать в рамках семейной психотерапии)?
- В классическом подходе, изучающем внутрисемейную коммуникацию, это, конечно, невозможно, да и не нужно. Этот подход не уводит клиента и терапевта «вглубь веков», ставя целью улучшение существующих отношений вне зависимости от прошлого опыта, и действительно успешно справляется с этим. Подход Хеллингера несколько по-другому устроен и позволяет проработать глубинные истории с «душами» тех людей, имен которых клиент может даже не знать, как может не знать и их судьбы. В этом и есть волшебство расстановок.
Практический метод системных расстановок и системный подход Берта Хеллингера - это две стороны одной медали. Ранее мы говорили только об идеях и убеждениях Хеллингера, которые могли многим показаться необоснованными, недоказуемыми и вообще надуманными. На самом деле, метод расстановок Хеллингер увидел в африканских племенах (сначала он работал там миссионером, это потом уже он стал психотерапевтом-психоаналитиком). Оказывается, некоторые люди издавна решают семейные проблемы таким способом и выглядят при этом довольно гармоничными душевно и счастливыми. Сам метод очень мудр и обладает значительной мощью, поэтому его не рекомендуют использовать из любопытства, чтобы решить какие-то сиюминутные вопросы (например, «как найти деньги на отпуск», а также тем, кому нежелательно испытывать сильные чувства (а в расстановке они бывают очень сильными!): беременным, больным с ярко выраженными сердечно-сосудистыми заболеваниями, психотикам в остром периоде. Семейные расстановки – очень интенсивный метод, требующий много искренности и смелости. Еще одним его несомненным плюсом является краткосрочность: одна качественно проведенная расстановка может в корне поменять жизнь и восприятие клиента. Иногда, для проработки большой темы, требуется несколько расстановок. Но все равно это совсем не то, что ходить к психоаналитикам годами за тем же результатом.
Как же выглядят расстановки? Немного театрально и волшебно. Проводятся они почти всегда в группах, потому что индивидуально практически невыполнимы (семейный терапевт работает со своими учениками или с клиентской группой). Человек, пришедший на расстановку, тщательно проговаривает с терапевтом свои трудности, цели и задачи, которые он бы хотел решить в расстановке. Затем клиент расставляет в пространстве комнаты выбранных им людей, замещающих его родных и человека, замещающего его самого, слушая свою интуицию. По многочисленным исследованиям, проводившимся Хеллингером в разных странах мира с огромным количеством людей, человек бессознательно четко представляет внутри себя карту своей семейной системы и символически может выразить ее в пространстве с помощью людей, которых он приглашает в свою расстановку. Люди «чувствуют поле» и начинают удивительным образом изменять свое местоположение, принимать определенные позы, выражать эмоции и двигаться, а также говорить, выражая душу тех людей, на чьих местах они стоят. Попадание в чувства, отношения друг с другом и даже фразы, которыми они обмениваются, бывают поразительными для клиента, настолько это напоминает его жизнь. В расстановке может проявиться (а затем подтвердиться фактами) то, что человек никогда не знал о своей семье. Можно объяснять это связью с коллективным бессознательным, а можно вообще не объяснять, потому что и без объяснения метод работает замечательно. Главное – в том, что в расстановках как раз и виден тот самый порядок, о котором мы писали выше, или его отсутствие, то есть принцип существования каждой семьи проявляется через определенное расположение фигур в поле. Было доказано, что в разных странах и культурах одинаковым образом располагаются фигуры, обозначающие, например, конфликт, родительское горе. Одинаково воспроизводятся «верное» место отца относительно матери и верные места детей по старшинству.
Таким образом, были выведены для терапевтов параметры «правильного» порядка и параметры возможных нарушений в системе. Умение терапевта привести эту систему к правильному порядку зависит не от выученных схем, а от величины его души. Ведь расставить и увидеть движущие силы, конфликты, чувства семьи (диагностическая цель) – это еще только начало расстановки. Далее терапевт, исходя из происходящей в расстановке динамики, приглашает в поле дополнительные фигуры, сам назначая их (и проверяет затем по динамике верность своей гипотезы), и начинает выстраивать правильный порядок, помогая прорабатывать отношения между фигурами. Заместитель клиента (при наличии у клиента желания что-либо изменить) стремится с помощью и с подсказками терапевта к восстановлению порядка, проживая семейные чувства (на его место может встать и сам клиент), восстанавливая разорванные родовые связи, возвращая чувства их изначальным носителям, признавая семейные трагедии и чувства и освобождая себя из пут прошлого для своей жизни. Поэтому диалог с умершим прадедушкой в расстановках – это совершенно обыденное и далеко не самое интересное, что может произойти.
- Звучит фантастически…
- Эффективность расстановок, правда, очень велика, недаром все больше людей по всему миру участвует в них. Повторюсь, серия из пяти-шести качественных расстановок по результатам приравнивается к нескольким годам классической психотерапии. Конечно, этот метод обладает некоторыми особенностями, мне тоже кое-что в нем не нравится, но как инструмент он дает изумительный по масштабности эффект. В опытных руках метод семейных расстановок может помочь любому человеку с любым запросом, и применяется он вовсе не только в семейной психологии, а повсюду, поскольку в нем удачно проявляются и вся совокупность родового опыта, как бы корни человека, и индивидуальная личность со всеми «зацепками», чувствами и желаниями.
Впрочем, главное в любой психотерапевтической работе – знать, зачем ее делаешь. Поэтому довольно часто люди, столкнувшись с картиной своей семейной системы, понимают, что, для того чтобы что-то изменить, у них не хватает решимости или сил. Либо у них возникают сомнения, либо появляется страх ответственности. Тогда никакая расстановка не приведет к терапевтическому результату и будет лишь диагностической. Более того, семейная работа даже в расстановках может идти «по кругу», если клиент не принял внутри себя определенного решения или не хочет изменений.
- И кроме того, насколько я понимаю, даже такой эффективный метод, как расстановка, меняет не ситуацию в семье в целом, а только отношение к ней отдельного человека? А родовой опыт и семейная история остаются прежними, и наши дети растут в этом поле. Есть ли у родителей, осознающих свои проблемы и в достаточной мере проработавших их, шанс вырастить психологически здорового ребенка, даже имея не очень благоприятный «семейный бэкграунд»?
- Да, есть. Условиями, наверно, могут быть названы уважительное принятие своего рода с его историей, родных с их правом на ошибки и несчастья (принятие права каждого члена семьи на его судьбу), примирение со своей судьбой, освобождение от пут прошлого, обращение человека от родительской семьи к своему будущему (так называемый разворот), прорабатывание отношений со своим ребенком, соблюдение трех порядков Любви.