Детская психология: вопросы без ответов

Детская психология: вопросы без ответов

Детская психология - крайне популярная нынче тема. Тоненькие брошюрки и увесистые трактаты о детях и их внутреннем мире пишут и маститые педиатры, и новоиспеченные мамы и папы. Но интересен тот факт, что если пристально вчитываться во все эти опусы, возникает странное ощущение: зачастую один вроде бы именитый автор в своих трактовках и рекомендациях полностью противоречит второму, не менее именитому. Почему так?

Посмеем предположить, что согласия по многим вопросам, касающимся психологии детей, нет даже в академических кругах. По крайней мере, мы обнаружили как минимум четыре очень важные проблемы, по которым психологи, педагоги и другие “специалисты по детям” не только не пришли к консенсусу, но и зачастую транслируют почти полностью противоположные точки зрения.

Проблема первая. На основании каких данных описывать психологию детей, которые еще не умеют говорить?

Это очень важный методологический вопрос. Причем первостепенную значимость здесь имеет даже не собственно способ получения данных, сколько их достоверность. Как можно рекомендовать родителям определенные способы взаимодействия с  ребенком, если не известно, какова реакция на них у малыша?

Разные направления детской психологии предлагают свой взгляд на эту проблему. К примеру, в психоанализе существует определенное “каноническое” представление о специфике развития человеческой личности, в том числе и в первый год жизни. Складывалось оно на основе изучения психики взрослых людей - их воспоминаний, снов, ассоциаций. Но представители других школ (к примеру, бихевиористы, делающие упор на исследовании человеческого поведения) утверждают, что эти представления недоказуемы, и интерпретация тех или иных символов, которые якобы воплощают детские переживания, слишком зависит от личности аналитика.

Конечно, есть некоторые экспериментальные методы изучения психологии детей первых месяцев жизни, но они, естественно, основаны на анализе поведенческих реакций малыша. Они могут дать некоторое представление о развитии карапузов, но в сущности, это “капля в море”. Поэтому имейте в виду, что все, что вы читаете в книгах и в интернете (в том числе и на нашем сайте) о психологии детей до года, стоит воспринимать “приблизительно”.

Проблема вторая. Что в поведении и психологии ребенка считать нормой, а что - отклонением?

Этой проблеме посвящена львиная доля вопросов мам и пап. Нормально ли то, что младенец не хочет спать один в кроватке? Допустимо ли, что ему уже полтора года, а он не ходит на горшок? Как понять, что ребенок возбудимый, а не гиперактивный? Почему-то простую аксиому, что все люди разные, которая  кажется нам столь очевидной, когда мы говорим о взрослых, мы совершенно не готовы применять к детям.

Печально, что и среди “специалистов по детям” - неврологов, психологов, педиатров - до сих пор хватает тех, кто готов всех малышей “причесать под одну гребенку”, которые лихо навешивают ярлыки на своих маленьких пациентов, не потрудившись разобраться в их индивидуальных особенностях и потребностях конкретного ребенка. Малыш просится на руки? Ребенок избалован, срочно “начинайте воспитывать”. В полтора года он знает меньше 20 слов? Задержка развития, нужно поить таблетками для улучшения мозговой деятельности.

Оставим в стороне вопрос о квалификации подобных “специалистов” и призовем родителей не гнаться за призрачными “стандартами”, а ориентироваться на состояние и эмоциональный комфорт своего ребенка. С тем, что норма в детской психологии - понятие более чем относительное и связано с субъективным ощущением благополучия и комфорта, согласна и Александра Шарапова, клинический психолог и один из постоянных авторов нашего сайта. ” Если определенные эмоциональные реакции, поведение, привычки делают ребенка несчастным, менее успешным, усложняют ему жизнь – это «психологическая проблема». Если нет – индивидуальная особенность”.

Проблема третья. Должны ли родители целенаправленно провоцировать фрустрацию у младенца?

Согласно Википедии, “фрустрация (от лат. frustratio – обман, тщетное ожидание) — негативное состояние, обусловленное невозможностью удовлетворения тех или иных физиологических или психологических потребностей. Это состояние проявляется в переживаниях разочарования, тревоги, раздражительности, наконец, отчаянии”. Сердобольных мам и пап может напугать это определение, намекающее на целенаправленное издевательство над чадом. Чтобы немного успокоить их, отметим, что в “малых дозах” фрустрация однозначно полезна (более того, неизбежна): такой опыт необходим для успешной социализации ребенка (чтобы он понял, что “просто так” ничего не бывает), для полноценного формирования его личности, для того, чтобы ребенок был мотивирован на саморазвитие. Споры в кругах специалистов, изучающих детскую психологию, начинаются, когда речь заходит о “качестве” фрустрации и степени интенсивности, о минимально допустимом возрасте.

Еще 20-30 лет назад была достаточно популярна точка зрения, что подобные переживания необходимы малышу с первых месяцев жизни. Были психоаналитики, утверждавшие, что уже в этом возрасте фрустрации способствуют более раннему формированию самосознания, стимулируют рефлексию, и, соответственно, способствуют развитию мышления. Далее, говорилось о пользе негативного опыта для развития самостоятельности у ребенка, а также для воспитания у него “здоровой агрессивности” (“если мир не удовлетворяет мои потребности, я сам их удовлетворю”). Для этого родителям рекомендовалось периодически оставлять ребенка “покричать” в кроватке, приучать его засыпать самостоятельно, отнимать от груди, не учитывая его эмоциональное состояние. Впрочем, в последние десятилетия такая точка зрения становится все менее популярной, вернее, она подверглась значительной коррекции. Дело в том, что специалисты в области детской психологии, изучив особенности личности людей, воспитанных в такой манере, пришли к неоднозначным выводам. В том, что касается формирования у детей с опытом ранней фрустрации предпосылок к рефлексии, к творческому осмыслению действительности, склонности к религии и мистицизму и т.д., действительно, есть доля истины. В то же время по силе характера, целеустремленности и самостоятельности такие люди значительно уступают сверстникам, чьи потребности в эмоциональном контакте и безопасности на первом году жизни полностью удовлетворялись. Поэтому сейчас большинство психологов все-таки настаивают на том, что опыт фрустрации (причем, строго дозированный) ребенок должен получить уже на втором, а то и на третьем году жизни; хотя до сих пор есть специалисты, призывающие родителей оставить дите в кроватке покричать, чтобы “воспитать характер”.

Проблема четвертая. Соотношение в психике “врожденного” и “приобретенного”.

Сюда отнесем и вопрос о гендерных различиях, и об особенностях темперамента, и о способностях детей. Скажем, играют ли девочки в куклы, потому что для них желание примерить на себя роль мамы естественна уже в этом возрасте, или потому что родители внушили (пусть даже и неосознанно), что “так надо”? Можно ли из малыша, обладающего “средними” музыкальными задатками, воспитать прекрасного скрипача? Оценка соотношения “врожденного” и “приобретенного” в структуре личности человека варьируется от 80% на 20% до более оптимистичных 50% на 50%.

P.S. Мы не в коей мере не предлагаем вам отказаться от чтения литературы по детской психологии и от общения со специалистами в этой сфере. Скорее, мы просто призываем вас относиться к высказываниям даже самых любимых авторов чуть более критично, потому что никто не знает вашего ребенка лучше, чем вы.